Пока не поздно - Страница 31

К оглавлению

— Могу заказать шампанское и покормить тебя устрицами с вилочки.

— Я предпочту пирог с почками и картофель «фри», — состроила гримасу Мей.

— Я весь в подливке перемажусь.

— Нет проблем. У тебя в кармане нагрудничек с ежиками, — напомнила она.

— И в самом деле! — воскликнул Энтони, извлекая нагрудник на свет.

— О нет! Не надо! — захихикала она под прицелом заинтересованных взглядов.

— Как скажешь. Стало быть, представление окончено? Тогда пойдем в семейный зал, — предложил Энтони.

Семейный зал, вздохнула Мей. В этой части ресторана не было ни души, зато стены украшали яркие воздушные шарики и повсюду валялись детские книжки и игрушки. Стеклянные двери выходили в садик с лесенками, горками и песочницей, сейчас занесенной снегом.

Удобно устроившись за столиком, Мей наслаждалась непривычным ощущением покоя и умиротворения. На протяжении всей трапезы они с Энтони болтали о том, о сем, точно старые друзья. Позже она так и не вспомнила, о чем шла речь. Энтони глядел на нее, не отрываясь, и у Мей перехватывало дух от радости.

— Ну что, не пойти ли нам домой? — неожиданно сказал он.

— А надо? — Мей очень не хотелось нарушать дружескую идиллию. Ведь стоит переступить порог ресторана, и очарование развеется. — Мне здесь нравится. Так уютно, спокойно…

— Я бы тоже остался здесь хоть до утра, но у малышки режим, — улыбнулся он краем губ. — Бекки будит меня несколько раз за ночь, так что надо бы хоть чуть-чуть выспаться. — Энтони поднялся из-за стола. — Мне правда хотелось бы посидеть подольше, но…

— Я все понимаю. Нельзя получить все сразу, верно?

Энтони словно прирос к месту. Весь вечер он думал только о Мей. Точнее, о Мей и Ребекке. И сейчас в мозгу у него что-то щелкнуло, и невесть откуда возникшая безумная идея заставила умолкнуть голос здравого смысла.

— Что ты сказала? — выдохнул он.

Мей растерялась.

— Ну да, мысль не нова. Но ведь это правда. Все сразу получить нельзя.

— В самом деле нельзя? — переспросил Энтони, загадочно улыбаясь.

— Ты отлично знаешь, что нет, — с грустью подтвердила Мей.

Еще как можно! Голова у него пошла кругом: уж больно стремительно развивались события. Всю жизнь он отличался феноменальной силой воли. Друзья и коллеги восторгались этим качеством, втайне ему завидовали, благоговейно обсуждали самообладание столь несокрушимое.

А с Мей он всякий раз оказывался во власти самых что ни на есть примитивных инстинктов. Или нет, скорее, неких высших сил, и эти высшие силы отлично знали, что для него, Энтони, лучше.

Он искренне восхищается Мей, всем сердцем тянется к ней, а уж удержаться от поцелуев ему стоит нечеловеческого труда. И ведь она вполне разделяет его чувства! Весь вечер они проболтали, как старые друзья! И то особое выражение в золотисто-карих глазах ему отнюдь не привиделось! Да, Мей держится настороженно, боится, что ее опять будут беззастенчиво использовать, но она не из тех женщин, что займутся сексом так просто, от нечего делать, не испытывая при этом никаких глубоких чувств.

Так как насчет серьезных отношений? На карту поставлена его жизнь, его счастье… Энтони облизнул пересохшие губы, перевел дыхание… Надо прощупать почву. Он станет открыто ухаживать за нею. А там дойдет дело и до сближения. Тогда он предложит ей руку и сердце. Словом, получит все сразу — и Мей, и Ребекку!

Энтони украдкой взглянул на Мей. Она смотрела в сторону, мечтательно улыбаясь. Осторожнее! Ты балансируешь на краю пропасти и вот-вот сорвешься вниз! — предостерег его вездесущий внутренний голос. Но что делать, если он сам охотно шагнет в пустоту?

Со времени того вечера в ресторане Энтони заметно расслабился, сделался дружелюбным и приветливым. И, невзирая на то что оба всерьез беспокоились за Николаса, судьба баловала их мгновениями радости, о которых Мей и не мечтала прежде.

Энтони заботился о маленькой Ребекке. Мей взяла на себя домашние хлопоты. Готовили и ходили за покупками по очереди. Теперь благодаря ее помощи у Энтони появилась возможность часок-другой уделить научным занятиям. Дверь в кабинет он оставлял приоткрытой, как бы намекая, что, если Мей заглянет к нему с чашечкой кофе, он будет только рад.

Однажды вечером Мей и впрямь появилась в кабинете с подносом, на котором красовались кофейник, чашки и шоколадный рулет. Перед Энтони лежала кипа листков, исписанных убористым почерком ученого, и тут же — пухлая пачка фотографий. Мей с интересом склонилась над столом.

— Это что, знаменитый Стоунхендж? — полюбопытствовала она, разглядывая грандиозные стоячие камни.

— Нет, это так называемые «аллеи менгиров» в Керкадо близ Карнака в Бретани, — пояснил Энтони.

— А я думала, Стоунхендж один такой, — удивленно протянула Мей.

— Вовсе нет. Вот, посмотри-ка! — Энтони принялся перебирать фотографии, показывая самые интересные. — Мегалиты, то есть культовые сооружения из каменных глыб, встречаются по всему миру. Вот это — коридорная гробница на островке Гавр Инис, одна из самых богато украшенных в Европе. Видишь, на стенах изображены каменные топоры. А вот панорама Эйвбери — комплекс занимает ни много, ни мало двенадцать гектаров. Антикварий семнадцатого века Джон Обри писал: «Эйвбери столь же превосходит Стоунхендж, сколь собор превосходит приходскую церковь». Менгиры… ну, врытые в землю вертикально поставленные камни, попадаются и в Азии, и в Северной Африке. На одном только Кавказе их не меньше двух тысяч.

— Как много! — искренне изумилась Мей. — И ты про каждый что-нибудь да знаешь?